В поселке уже забрасываюсь коньяком немного. Потому что собираюсь игнорировать напортаченное каннибалами, не хочу себе настроение портить. И вообще, очкую что-то. Алиса скоро должна приехать, и церемонию начнем: с аркой, рядами стульев по бокам, маршем и моим ожиданием ее у конца прохода, усыпанного лепестками.
Стою, жду.
Ваня уже раз двадцать оглянулся.
Блин, эта нервная нога заразная хрень, видать, я от Алисы подхватил. А вообще я забыл спросить, проверяла она ее, делала ли рентген, потому что ненормально, что та дрыгается постоянно и на погоду болит.
Врубают музон нужный.
Ну это потому что Алиса в белом платье подходит к линии лилового шелка, и Сергей Степанович палкой лепестки раздраженно разгоняет.
Они медленно идут, но приближаются, а я что-то с каждым их синхронным шагом хуже видеть начинаю.
Фея моя улыбается мягко и красиво, конечно, чего не улыбаться, когда ты — идеальная?
Она реально волшебная в платье, как пирожное, точнее — нереально.
Для меня могло бы быть загадкой, как ее сиськи туда втиснулись, но вообще-то нет, не загадка, потому что у меня туз в рукаве припрятан, и я сегодня вытяну его.
Распрямляю плечи, она как раз почти до меня дошла. Ванька помогает старикашке сесть в первом ряду и палку пристроить.
Алиса на меня глаза поднимает, когда прямо напротив становится.
И мы друг на друга вот так и втыкаем, пока болтология развивается.
Так случилось, когда мы на центральной улице Васильков стояли, когда витрины постреляли. Только тогда мы постоянно старались взгляды отвести, но все равно к одной точке возвращались. Вот к этой. Когда думаешь, кончишься от нервов, от интенсива, от непоняток, но отвести глаза все равно не можешь.
Я целую ее сразу после того, как она согласие дает, нет, ну чего ждать? Егор Лин и Маринка улюлюкают, как угорелые, и даже музыка, зафигаченная натяжно улыбающимся тамадой, не может перекрыть их дикие крики.
Короче, я ее на руки подхватываю, и на эмоциях она букет прямо в сидячих гостей закидывает. Он точно сейчас какой-то бабе в лицо попадет, но нет, джентльмен Фрезь букет перехватывает, как раз за мгновение до столкновения со стеной тоналки соседки.
Ржем с женой моей теперь над выражением мордахи дэнди-миллиардера. Но Алиса мне плечо пихает. Ладно, согласен, Коля захерел сразу от поворота. На букет смотрит, как парализован мгновенно.
… по ботинку стучит мне что-то.
Палка прусака престарелого, конечно же.
— Крайний срок показа выписки со всех банковских карточек — завтра! И ни минутой позже!
— // —
В фруктовом саду не нашлось достаточно просторного пустого полотна для размаха столов, поэтому мы все довольно близко сидим. Зато сцену отсюда хорошенько видно, а вот танцпол несколько нелепо в стороне обустроен.
Позволяю Ваньке виски бухнуть, пока Алиса принимает поздравления от Марии Георгиевны и ее мужа. Эта невыносимая женщина убеждает всех вокруг, что мы сошлись с Алисой, только потому что были вынуждены совместно вдвоем ее корову спасать. Лучше бы корова на свадьбу пришла вместо нее, ей-богу, довольно милое и терпеливое животное, между прочим.
До Карелина я еще не дошел и не собираюсь, кстати. Это Фрезь уломал фею, чтобы она уломала меня его пригласить.
Сидит с женушкой своей, на неплохих местах, а я их намного дальше посадил! Говорят, она его подстрелила.
Господи, надеюсь, это правда. Она сразу залетает в мой список топ-5 любимых человеков.
Насильно Алису к себе возвращаю, потому что эти жители Васильков — оборзевшие вкрай. Это моя свадьба вообще-то! Невеста со мной сидеть рядом будет.
Как веселье многокаскадным шумом расходится, а на фруктовых деревьях переливаются теплым светом огни, живая музыка превращает многие разговоры в перекрикивания.
Алиса целует меня уверенно, обхватив ладонями лицо. Я уже к этому времени всю помаду съел, ням-ням. Но ее обычный блеск вкуснее.
Вдруг на сцену Егор Лин прорывается, и чуть ли не силой микрофон у певички забирает. Музыканты сзади думают, он выступать собирается — рок-звезда ведь — он на них шикает и орет, чтобы ему слово дали.
— Собираюсь сказать! — Он горло прочищает. — Во-первых, спасибо, Алиса и Кулаков… точнее, Василий, что пригласили нас всех. От души спасибо! Желаю вам счастья, здоровья, и всегда такого веселья и любви, очевидно! И Ваня! Ты — крейзи офигенный чувак!
— … во-вторых, — горло у него что-то совсем охрипшее, — хочу… Во-вторых! Я должен сказать кое-что. Прямо сейчас! Павел… Павел, я приглашаю тебя на танец. — И вдруг орет прямо в микрофон: — Если не согласишься, то это все! Все!
И смотрит, естественно, на директора церковного хора. Ну, потому что Павел — это он.
Я порываюсь встать, а Алиса меня не только останавливает, но и смотрит предостерегающе и нахмуренно.
Я не понял тут. Она что, думает, я не знаю, что Егор — голубой? Я что, подпустил бы кого-то так близко, чтобы он ей обнимашки дарил, не зная, что он за другую команду играет?
Или что, я типа против? С чего бы это. Нет, я лично не «за», но в этом вопросе конкретика нужна!
— Вася, — предупреждающе она заводит, — сядь, пожалуйста. И хватит…
— Что хватит? Ты посмотри на морду эту, козлебородую, как сидит напыщенно!
Этот Павел что-то не спешит ни к сцене, ни с ответом. Он тут еще носом крутить будет. Что-то мне это не нравится, а чем ему Егор не угодил, а? Вечно музыканту несчастному мозги полоскал, да весь поселок в курсе!
— Ты отвечай давай, — ору церковному хану через шесть столов, — че ждешь? А ну на танцпол давай топай!
— Любимый, давай не вмешиваться не в наше дело, — воркует мне на ухо и к щеке прижимается.
А чей-то сразу не наше дело. Очень даже наше. У нас на свадьбе печальных историй не будет.
Первый танец мы с феей решили не делать, но в какой-то момент она вытягивает меня на танцпол. Интенсивно топчемся то тут, то там, целую ей волосы. Фрезь кружит Миру Никоновну, они оба умело вытанцовывают, даже линии выделывают всякие. Сан Сергеевич с женой тоже топчутся, а гадалку Далю пригласил Лешей, и увлеченно слушает ее, и постоянно шокированный вид принима…
Стопэ.
А что на моей свадьбе делает шизик Лешей, вашу мать!
Как только разбираться иду, так вижу… что с моим ребенком Карелин разговаривает.
С. Моим. Ребенком.
Метеором траву выжигаю, пока топаю до них.
Пэр-мафиози как-то странно на меня смотрит. Жена у него — без горшка два вершка, с очень серьезным лицом. Беру за плечи сразу Ваню.
— Наши поздравления, естественно, — заводит сразу умник своим вышколенным голосом. — И, пожалуй, лучшая свадьба, на которой я бывал.
— Ну, я на твоей не бывал, так что тяжело сравнивать.
— А не с чем сравнивать, — улыбается женушка его, — у нас практически не было свадьбы.
Чесняк, думал, меня просто не пригласили, ну ладно. Куда бы я тогда без Алисы пошел и зачем.
Карелин проницательным взглядом окидывает Ваню, но язык при себе держит. Пусть только слово…
— Спасибо за приглашение, — мистер Вежливость приосанивается.
Собираюсь прямо заявить, что благодарить он должен своего дружбана, но Ваня первым заговаривает:
— А они всех позвали. Ну почти всех. Директора детдома — нет, потому что его убили.
— Не «они», а мы, Ваня. Ты еще вторую версию списка от руки писал, помнишь? А директор давно умер.
— Тот детдом, вокруг которого… все и вертелось? — интересуется Карелин, и что-то улыбочка из него прет.
— Это не Кулак директора убил, — вдруг заявляет подросток. — Все так думают, но это неправда вообще.
Что это на него нашло. Ну вот, две минуты поговорил с псевдо аристократом южным, и нате вам результат.
— А кто же тогда? — не скрывает любопытства Карелин.
— Дед Пихто, — тяну ребенка за собой, а то сейчас еще сам в убийстве признается.
— Василий! — окликает меня британский неудачник. Смотрю на него с супругой, и вот не могла она его хорошенько пристрелить, навсегда, например?
